Корделия Дельгадо

Cordelia had been quite the sugarplum over the last month or so, but now that she had what she wanted (and now that Susan had come too far and promised too much to have a change of heart), she’d reverted to the sour, supercilious, often suspicious woman Susan had grown up with; the one who’d been driven into almost weekly bouts of rage by her phlegmatic, life-goes-as-’twill brother. In a way, it was a relief. It had been nerve-wracking to have Aunt Cord playing Cybilla Good-Sprite day after day. — Последний месяц или около того Корделия во всем потакала племяннице, но теперь, добившись желаемого (Сюзан зашла слишком далеко и пообещала слишком многое, чтобы дать задний ход), вновь превратилась в склочную, злобную, подозрительную женщину, какой Сюзан знала ее всю жизнь. Ту самую, что едва ли не каждую неделю выводила из себя своего флегматичного, добродушного брата. Пожалуй, обратная перемена только радовала Сюзан. Тетя Корд, изо дня в день изображающая Сибиллу-Добродетельницу, сводила ее с ума. (ТБ 4)

“You know the name, it’s on the lips of everyone in this town, I reckon. Susan Delgado, our esteemed Mayor’s soon-to-be gilly. Cordelia’s her auntie. — Сюзан Дельгадо вскорости суждено стать наложницей мэра. Корделия – ее тетка. (ТБ 4)

She’d be on Thorin’s pillow come Reap-tide, and kindle him a child before the first snow flew, perhaps a male heir, and what of it? Rich men, famous men, and well-blooded men had taken gilly-girls since the beginning of time; Arthur Eld had had better than forty himself, according to the tales. So, really, what was it to him? — После праздника Жатвы она ляжет на подушку Торина и еще до первого снега будет носить под сердцем его ребенка, может, наследника, но что тут такого? Богачи, знаменитости, аристократы заводили наложниц с незапамятных времен. У самого Артура из Эльда их было не меньше сорока, если верить легендам. Так какое, собственно, ему до этого дело? (ТБ 4)